Друзья, сегодня хочется начать публиковать материал из области антропологии, конкретно - антропонимии. С моей стороны тут масса оговорок, но всё-таки много ценного и уже в первой же части мы упираемся в интересную вещь.
С одной стороны мы видим, как "прилаживали", "причёсывали" свои научные выводы под существующую доктрину о "диалектах" осетинского языка. А с другой стороны, того не желая, подвели нас к интерсной гипотезе
Быть может дигорский ближе к скифскому, как к более архаичному, а сарматский к иронскому?
Пока просто это закинутая удочка...И всё же
Читаем статью Исаевой.
Осетинская Антропонимия. Личные Имена
З.Г. Исаева
В антропонимии осетин явственно прослеживаются пережитки, по крайней мере, трёх верований – язычества, христианства и мусульманства.
Все три религии настолько переплелись в прошлом, что вопрос о религиозной принадлежности осетин нередко вызывал противоречия у исследователей. Одни их называли христианами, другие мусульманами, третьи – язычниками. И все были правы в определённой степени (Магометов 1968, 469). Корни всех трех религий восходят к довольно давним эпохам истории осетин.
Еще во второй половине I тысячелетия предки осетин, аланы, оказались на стыке трёх классовых религий – христианства, утвердившегося в Армении, Грузии, Абхазии в IV веке, мусульманства, насаждавшегося в Дагестане и Азербайджане арабами с VIII века, и иудаизма, принятого хазарской верхушкой в IX веке 9Кузнецов 1977, 9).
Ни одна из этих религий не вошла в быт и культуру осетин по-настоящему глубоко, как это видим мы у «классических» христианских, мусульманских или иудаистских народов. Но особенно эфемерным оказалось у предков осетин влияние иудаизма.
Существуют достоверные исторические сведения о проникновении в средневековую Аланию иудаизма, что ставится в связь с хазарским влиянием в VIII- IX вв. Это проявилось в существовании в средневековой Алании еврейских общин, тяготевших к городским рынкам и занимавшимся торговлей, как это имело место в самой Хазарии. Позднейшие исторические события начисто смели эти нечеткие следы иудаизма[i]. Поэтому для нашей темы в данном случае актуальными являются лишь три религии – языческая, христианская и мусульманская, влияние которых на становление осетинского антропонимикона очевидно и существенно. Имена, источником которых явилось язычество, большей частью были связаны непосредственно с апеллятивами. Впоследствии их число значительно сократилось, но одновременно происходило и их пополнение уже независимо от оказавшихся в забвении языческих верований.
Имена, сохранившие связь с апеллятивной лексикой.
Этот пласт имея, некогда, несомненно, составлявший основу именника предков осетин, а затем под влиянием христианства, мусульманства, а также культур других соседних народов значительно поредевший, иногда называют и «исконно осетинским». Под этим названием обычно имеют в виду все имена, не связанные с православием, исламом или не появившиеся в новую эпоху под воздействием различных социальных факторов. Сюда же включаются имена, которые хотя и могут быть усвоенными у других народов, но источник заимствования, которых без специальных историко-этимологических разысканий не является очевидным.
Пласт личных имён, который принято называть исконным, связан в значительной мере с дохристианскими, т.е. языческими, верованиями осетин и их предков. В.И. Абаев посвятил анализу дохристианских верований древних осетин специальное исследование, в котором он проделал работу, подобную чтению палимпсеста, когда под новым текстом с трудом распознаются черты древнего. В результате скрупулёзного анализа материала учёный пришёл к выводу, что трудно ставить вопрос о полной реконструкции дохристианских верований древних осетин (алан) как цельной системы. Однако и выявленные фрагменты дали возможность В.И. Абаеву прийти к выводу, что «дохристианская религия алан представляла синтез двух элементов: до зороастрийского иранского ( с рядом специфических черт, характерных для скифо-массагетской группы) и субстратного кавказского, который стал проникать в религию алан с момента их появления на Кавказе, т.е. с первых веков нашей эры.» (Абаев, 1960, 17). Это указание на определённую эпоху очень важно при рассмотрении вопросов становления осетинский антропонимии.
Дело в том, что о давности образования тех или иных имен мы можем судить с некоторой уверенностью лишь в языках с древними литературными традициями. Языки с относительно молодой письменностью, к числу которых относится и осетинский, этим преимуществом не обладают. Здесь приходится использовать различные косвенные доказательства, чтобы реконструировать истортию отдельных имён или целых антропонимических пластов.
В частности, для осетинского в этом отношении трудно переоценить значение свидетельств Нартского эпоса и скифо-сарматских наречий, относящихся к древним эпохам.
Что касается всемирно известного эпоса осетин «Нарты», то благодаря фундаментальным трудам таких выдающихся его исследователей, как В.Ф. Миллер, Ж. Дюмезиль и В.И. Абаев, важнейшие вопросы относительно эпохи его возникновения уже считаются прояснёнными.
Как известно, вопрос о хронологии эпоса всегда сложен и решается не однозначно.
Ссылаясь на Ф.Энгельса, относящего расцвет народного эпоса к периоду высшего варварства, В.И. Абаев указывает, что народно -эпическое творчество особый размах получает в тех случаях, когда внешние условия и события жизни народа этому благоприятствуют в наибольшей степени. Как замечает учёный, особенностью исторической судьбы алан было то, что для них эпическая эпоха продолжалась не десятилетия, а, по-видимому, тысячелетия. Анализ отдельных циклов, составляющих нартовский эпос, вскрывает, что древнейшие из них ведут нас в такую глубину веков, когда даже приближённая датировка становится затруднительной, в эпоху тотемизма, матриархата и первоначального мифотворчества, тогда как более молодые части эпоса датируются XIII веком нашей эры (Абаев 1945, 9).
Отсюда ценность эпоса, в котором мы находим около двух десятков имен, значительная часть которых бытует у осетин и поныне: Æхсар, Æхсæртæг, Уырызмæг[ii], Ацæмæз, Тотрадз, Дзерассæ, Азаухан, Дзех, Борæ, Сослан, Ацырухс[iii], Алда, Хæмыц[iv], Хърым – Солтан, Битар, Батрадз, Саун, Айсанæ, Албег, Агуындæ[v], Бедухæ и др.[vi]
Разумеется, века не оставили нартовский именник без корректировки, как по составу имён, так и по их звучанию. В частности, об этом свидетельствует спор о языковой принадлежности имени одного из самых популярных героев Сослан[vii] – Созыруко – Сосруко (одни относят его к осетинскому языку, другие – к адыгскому).
Таким образом, имена, вошедшие в Нартовский эпос, мы уверенно можем включить в наиболее древний пласт так называемых «исконно осетинских» собственных имён.
Другое важное свидетельство о хронологии части исконно осетинских имён находится в скифском языке.
Как известно, термин «скифский язык» обычно употребляют, как общее название для всех иранских скифо-сарматских наречий и говоров, которые существовали на территории северного Причерноморья в период от 8-7 вв. до н.э. до 4-5 вв. н.э. Прямыми потомками скифов, как доказано учёными, являются современные осетины на Кавказе.
Генетическая принадлежность скифского языка к иранским показана в работах К. Мюлленгофа, Вс. Миллера, В. Томашека, М.Фасмера, В.И. Абаева. Установлено, что скифский язык делился на два диалекта, отражающих два хронологических этапа одного и того же языка. Более архаичный диалект называют собственно «скифским», а более продвинутый в своём развитии – «сарматским»[viii] диалектом. В тоже время весь язык называют «скифо-сарматскими наречиями»[ix]. Отмечается примечательное совпадение и в этом отношении с осетинским языком, где также имеются два хронологически четко разграничивающихся диалекта: более архаичный дигорский и более поздний иронски (Абаев, 1979).
Продолжение следует
ниже Вы можете скачать книгу целиком.
[i] Тут мы не согласимся с автором статьи, так как в языке осетин, в языке дигорцев сохранилось немало слов иудейского происхождения, связанных с самыми важными сторонами жизни человека, такими как культ. Самым простым примером является слово «косарт» происходящего от слова «кошер». Сам ритуал принесения в жертву животного также повторяет иудейский ритуал. И таких примеров достаточно много. Таким образом автор статьи достаточно заблуждается и нелогично исключил рассмотрение иудейского влияния на антропонимию, так как позднейшие исследования показывают, что среди аланской знати были зафиксированы иудейские имена. (З.А. Алборты)
[ii] Тут надо сразу отметить Дигорскую форму имени Урузмæг – Уæрæзмаг, Орæзмæг восходящего к иранскому waraza "кабан, которая, как мы видим является более близкой к архаичному иранскому waraza, чем иронская. (З.А. Алборты)
[iii] И вновь более древняя Дигорская форма имени Ацирохс (З.А. Алборты)
[iv] Хамиц – дигорская форма (З.А. Алборты)
[v] Агунда – дигорская форма (З.А. Алборты)
[vi] Антропонимия нартовского эпоса значительно обширней. В дигорских сказаниях встречаются очень интересные персонажи и редкие имена, которые помогают пролить свет на пласты заимствований и эпох, когда развивался эпос (З.А. Алборты)
[vii] Сослан – дигорская форма имени, и ка видно еще раз более древняя
[viii] Тут не совсем корректно употреблён термин, который может ввести в заблуждение. Имеется в виду, что сарматский является более поздним. Слово продвинутый употреблён несколько в неверной коннотации. Он более продвинутый во времени относительно более древнего скифского. Сегодня слово продвинутый имеет иное значение. Современную трактовку того слова тут применять нельзя. (З.А. Алборты)
[ix] Также следует оспорить употребление термина диалект и наречия. Хронологически сарматский существовал позже, относительно скифского и люди, говорившие на нём, собственно, были другим уже народом. Я бы применила тут термин язык. Мы не говорим, что современный русский, является диалектом древне-русского. Мы говорим: древне русский язык и русский язык. Тоже самое в отношении многих других языков. (З.А. Алборты)
