Очерк расхождений иронского и дигорского диалектов. В.И. Абаев

Дорогие друзья,
сегодня мы публикуем большую работу Василия Ивановича Абаева о расхождениях между дигорским и иронским. Написана она была после его поездок в Дигорию в начале 30ых годов. Работа эта обширная и обстоятельная - объёмом 140 страниц. Основную часть мы публикуем в формате пдф. Этот файл вы можете скачать себе на устройство и читать спокойно на своём носителе, даже, когда вы будете в оффлайне, так как это чтиво рассчитано не на один заход и скорее, для тех кто может и хочет углубиться в филологические подробности самих расхождений между двумя языками. Мы продолжаем употреблять термин язык, так как придерживаемся своей точки зрения на этот вопрос и напоминаем нашему читателю, что никто из нас сегодня не знает, употреблял бы Василий Иванович Абаев термин дигорский диалект в своих работах, если бы воочию не видел, как сложилась судьба тех, кто продолжал называть дигорский языком. Отдавая дань таланту филолога Абаева, считаем, что он не употреблял бы термина диалект, будь у него возможность свободного выбора. Здесь же на странице сайта мы приводим раздел "Введение" к обширной научной статье, в котором Василий Иванович высказал основные тезисы относительно имеющихся расхождений между двумя языками. Надо отметить, что таких расхождений он нашёл свыше пяти тысяч. Это очень важная цифра, так как сегодня нам говорят, что они составляют всего 4%. Также хочется отметить, что до сих пор на эту тему не написана ни одна статья  настощим носителем Дигорского языка, в особенности, носителем архаичной лексики. Не умоляя заслуги Василия Ивановича Абаева, можно предположить, что  этих расхождений было бы выявлено больше. Не даром он сам отметил в работе, что не является носителем дигорского диалекта. А значит, это всё-таки имеет существенное значение. Эта статья ложится в копилку материалов, которые мы находим, публикуем и изучаем вместе с вами для изучения Дигорского вопроса. Мы очень надеемся, что она позволит всем ясно увидеть масштаб различий и осознать наконец, истинную ценность Дигорского языка. Потому что за этим осознанием, несомненно должно последовать изменение языковой политики сегодня. 

ОЧЕРК РАСХОЖДЕНИЙ ИРОНСКОГО И ДИГОРСКОГО ДИАЛЕКТОВ

В.И. АБАЕВ

ПРЕДИСЛОВИЕ

Изучение диалектов приобретает для осетинского языка на данном этапе важное теоретическое п практическое значение. Теоретическое значение такого изучения определяется ролью диалектологии как преддверия или ключа к истории языка[i]. Если это справедливо в отношении всякого языка, то когда речь идет о языке, не имеющем письменных памятников прошлого, каким является осетинский, значение диалектологии для познания истории языка становится поистине огромным. Сейчас, в связи с изучением родного языка в начальной, средней и высшей школе Осетии, интерес к истории языка необычайно велик, но удовлетворительных пособий по этому предмету нет ни у учащих, ни у учащихся. Нет также и пособия или курса по диалектологии, который мог бы играть пропедевтическую роль к курсу истории языка. Настоящая работа предназначена восполнить хотя бы частично этот последний пробел. Она заключает систематический обзор расхождений двух основных диалектов осетинского языка: иронского и дигорского[ii]. Взаимоотношения этих двух диалектов таковы, что дают исключительно благодарный материал для истории языка (см. ниже «Введение»). В то же время на этом материале удобно и полезно проверять и оттачивать сведения, приобретенные студентами по курсу общего языкознания.

Наряду с теоретическим значением изучение диалектов имеет для младописьменного языка. каким является осетинский, также настоятельное практическое значение. Без такого изучения нельзя строить правильно литературный язык. И здесь диалектология приобретает такую значимость, какой она не может иметь, скажем, для русского или иного языка со старой письменностью. В этих последних языках изучение диалектов, весьма полезное и необходимое с разных точек зрения, не может, однако, отразиться на судьбах литературного языка, ибо литературный язык уже создан, стабилизован, он богат, крепок и его путь ясен. В осетинском же литературный язык молод, он нуждается пока в постоянной заботе, культивировании, обогащении. И здесь-то встает насущная задача: показать диалектологический фон, на котором совершается развитие молодого литературного языка, и тем содействовать в посильной мере его правильной ориентации, его обогащению, укреплению и росту. Положить один из диалектов в основу литературного языка— это еще не значит создать в действительности национальный литературный язык. На такую роль может претендовать только язык, который преодолевает ограниченность одного, хотя бы и крупного диалекта, который из всего многообразия диалектальных норм языка вбирает в себя все самое прогрессивное, самое жизнеспособное, самое современное и нужное, который строится с учетом истории языка в прошлом и тенденций его развития в настоящем. Для младописьменного языка, каким является осетинский, эти задачи могут быть решены успешно только на основе тщательного изучения диалектов.

Далее, литературный язык, который хотел бы быть на высоте своего назначения, должен использовать богатство выразительных средств всех диалектов, должен достигнуть такого совершенства, разнообразия и гибкости выражения, чтобы каждому было очевидно его превосходство над разговорной речью любой диалектальной разновидности[iii]. Но для того, чтобы с умением и успехом использовать для литературного языка выразительные ресурсы отдельных диалектов. надо эти диалекты знать, надо взять на учет все то, чем они располагают и что может послужить на пользу литературному языку.

Осетинский литературный язык, создателем которого является народный поэт Осетии Коста Хетагуров (1859—1906), стоит на надежном и верном пути к дальнейшему развитию и расцвету. Он строится на базе ИРОНСКОГО диалекта, на котором говорит осетин. Но до настоящего времени он далеко не в достаточной мере использует богатство разговорной речи различных наречий • и говоров осетинского языка. Этим в значительной степени объясняются дефекты, характерные для ряда произведений как художественной, так в особенности общественно-политической, учебной и научной литературы на осетинском языке: бедность лексики и терминологии, однообразие и трафарет в использовании словообразовательных средств, однообразие синтаксических конструкций и пр.                                             

Дигорский диалект является вторым, наряду с иронским, основным диалектом осетинского языка. На нем имеется своя небольшая литература. Расхождения его с иронским значительны, но не таковы, чтобы препятствовать созданию единого литературного языка. К тому же объективные условия их совместной жизни в рамках одной автономной республики, при наличии оживленных связей и отношений, характерных для эпохи социализма, ведут эти два диалекта ко все большему взаимному сближению. Для литературного осетинского языка является весьма существенным использование в максимальной степени выразительных ресурсов дигорского диалекта, которые, в частности, в отношении лексики, весьма значительны и которые могут, во-первых, послужить для обогащения литературного языка и, во-вторых, способствовать дальнейшему сближению этих двух диалектов.

Нашей целью в настоящей работе было также дать некоторые отправные точки для будущей грамматики и диалектологического словаря осетинского языка. Этим объясняется. что работа, задуманная первоначально как сводка расхождений иронского и дигорского диалектов. в дальнейшем несколько расширилась и приняла вид краткого очерка сравнительной Фонетики, морфологии и лексики обоих диалектов.

Работы основоположников осетиноведения. А. Шегрена и Вс. Миллера, которые повсюду в своих исследованиях дают параллельно иронские и дигорские Формы. были, разумеется, нами использованы. В ряде слчаев (в частности, в схеме склонения н спряжения) мы расходимся с покойными учеными. Мы считали излишним оговаривать это в каждом отдельном случае. Подчеркиваем только, что наша схема изложения системы имени и глагола поддерживается всем опытом изучения осетинского языка. каким мы располагаем. В отношении дигорского диалекта инронский является для нас родным) мы располагали материалами, собранными нами в поездку летом 1932 г. в селениях Дигора. Чикола н Дзинага и в поездку осенью 1937 г. в селениях Дигора и Мостиздахе.

Из печатных источников дигорскому диалекту нами использованы:

Аrgauæn kiunugæ (книга для чтения), I-III, Орджоникидзе 1933-1936
Bagærati Sоzur. Zærdi duar. Владикавказ, 1926 (Soz.).
Besati Taze. Dzilli zarœg. Владикавказ, 1931 (Bes.).
Besati Taze. Ka ке? Орджоникидзе, 1934 (Ka ke).
Gurdzibeti. B. Digoron uadzimistae. Владикавказ. 1903 (Gurdz. Uadz).
Gurdzibeti. B. Æduli. Владикавказ, 1903 (Gurdz. Æduli).
Gurdzibeti. B. Saxi ræsugd. Владикавказ, 1903 (Gurdz. Saxi ræs.).
Iron literaturæjy xrestomati, I—III. Орджоникидзе, 1933.
Qazbegti Qazbeg. Næuæg cardi xætœl. Орджоникидзе, 1932 (Qaz.)
Qazbegti Qazbeg. Amondgun dogæ. Орджоникидзе, 1938. (Qaz.)
Qirguti Dzante. Fæltærtæ. Чикола, 1934 (Qirh.).
Literaturæjy qazuatou (журнал), 1—3, 1932—1933 (Lit. qaz.).
Max Dug (журнал), 1933—1937 (MD).
Миллер Всев. Осетинские этюды, I—III. M., 1881—1887.
Мiller W. Die Sprache der Osseten. Strassburg, 1903.
Миллер Всев. Дигорские сказания. М., 1902 (ДСК.).
Миллер Всев. Осетинско-русско-немецкий словарь. Под редакцией и с дополнениями А. А. Фреймана, 1—Ш, 1927—1934 (Сл.).
Мiller W. und von S t а с k е l b е r g. R. Fünf ossetische Erzihlungen in digorischem Dialekt. СПб., 1891 (MSt.).

Мunkacsi В. Blüten der ossetischen Volksdichtung. Будапешт, 1932 (Мunk.).
Памятники народного творчества осетин, вып. П. Дигорское народное творчество в записи Михаила Гарданти. Владикавказ, 1927 (СОПам. П).
Surx Digoræ (газета), 1932—1936 (SD).
Тuјgаnti Махаrbеg. Digoron kadængæ. Владикавказ, 1911 (Тuј
Fændag socializmmæ (рабочая книга для начальной школы на дигорском языке), I—III. Орджоникидзе, 1931. (F. soc.).
Christеnsen А. Textes ossetes. Копенгаген, 1921 (Ghrist.).
Ш е г р е н А. Осетинская грамматика. СПб., 1844.

При проверке и пополнении дигорского материала большую помощь оказали нам следующие лица: Бесаев Т., Гарданов М., Гулуев А., Казбеков К., Туганов М. 

Считаем приятным долгом выразить всем перечисленным лицам нашу благодарность.

ВВЕДЕНИЕ

Взаимоотношения двух основных диалектов осетинского языка. иронского и дигорского. могут служить исключительно яркой иллюстрацией того. какое значение имеет диалектология для воссоздания истории языка. Не будь нас возможности сравнивать эти два диалекта. наши сведения по истории осетинского языка не имели бы и половины той относительной полноты и точности. которыми они характеризуются сейчас, Интереснейшие, и важнейшие моменты развития языка, отражающие целые этапы его истории, о которых мы могли бы строить лишь косвенные догадки, или которые могли быть вовсе для нас утрачены, сохранены нам как живые, актуальные речевые нормы то в одном, то в другом диалекте и открывают нам перспективу исторической жизни языка в целом и отдельных его элементов —— фонетических, морфологических, лексико-семантических.

Неоценимой сокровищницей для историка осетинского языка является в особенности дигорский диалект. Достаточно сказать, что в области фонетики и отчасти морфологии он отражает нормы переходные от древнеиранских к современным иронским. Иначе говоря, в ряде явлений фонетики и морфологии дигорский и иронский диалекты могут быть рассматриваемы как два последовательных этапа развития одного и того же языка.

Возьмем осетинские гласные. В соответствие древнеиранскому дифтонгу ai мы находим в дигорском е в иранском i: др.-иранск.*maiga "туча” — диг. mega— и.mig. Очевидно. что диг. "е" в этих случаях представляет переходную ступень от др.-иранск. "а"; к иронскому i. Совершено так же такие соответствия как др.-иранск. “xauda”- “шапка” - диг. «ходæ» — и. "хud" свидетельствуют о том, что дпгорский со своим гласным о отражает промежуточный этап между др.-иранск, дифтонгом "au" и иронским "и". Др.-иранск. гласные "i" и и. сохранившиеся в дигорском. слились в иронском в один гласный неполного образования у (ə).

Сохранение конечного æ и начального i в дигорском, при утрате их в иронском, также должно быть рассматриваемо (по крайней мере в большинстве случаев) как одна из архаических черт дигорского языка. В области консонантизма можно указать на сохранение в дигорском k, g, k' в положении перед i, e, в то время как в иронском эти согласные в данном положении перешли в соответствующие аффрикаты č, ǯ, č’; далее — сохранение в дигорском начального ğ, перешедшего в иронском в q, сохранение носового в окончании—-ојnæ (пр. -ој, см. ниже S 14 с) п др.

Процесс ассимиляции согласных получил в иронском весьма большое распространение и, обращаясь к дигорскому, мы легко убеждаемся, что и тут он остался более близок к др.-иранск. состоянию (и. fyssyn — д. finsun— др. иранск. pins- ^“писать: и т. п.. см. ниже SS 21. 28). [iv]

В области морфологии дигорскнй также обнаруживает ряд черт, которые, по сравнению с иронским отражают более раннее состояние языка. Таковы, например, Формы мн. ч. наст. врем, глагола «быть» (uyн): диг. аn, ajtæ, æncæ, и. stæm, stut, sty.

Лексика дает картину более пеструю и запутанную. Лишь некоторые словарные расхождения между иронскпм и дигорским могут быть отнесены за счет разной степени сохранности иранского наследия. Огромное большинство этих расхождений иного происхожденпя (см. ниже). Да и в отношении иранского лексического Фонда не всегда дигорский оказывается его лучшим хранителем. Если несомненно. что дигорский сохранил значительное число иранских слов, отсутствующих в иронском: nostæ «невестка», uæss «теленок», naffæ «пупок», ræftæ «полдень», fælvaræ «позапрошлый год» и др., то, с другой стороны, можно привести ряд случаев противоположного порядка:

и. ruӡyng – диг. k’ærazgæ «окно», и. mazg — диг. qanz «мозг», и. ægomyg – диг. k’uætti «немой», и. æртах— диг. t'ing «капля» и др.

В нескольких случаях оба диалекта имеют иранские слова. но в разной Форме или даже разного происхождения:
и. aryn         диг. jerun          «находить»
axadyn               axedun       «умножаться»
uændyn              ændeun     «сметь»
uj                        je                «он», «тот»
najyn                  ærtajun       «купать»
rætænağd          ar                «оглобля»
sxon                   ætdor           «кремень»
и др.

Если не все, то некоторые из этих расхождений отражают несомненно различные диалектальные Факты еще древнеиранской языковой среды, напр. местоимения uј (←аvа) и је (←aita).

Возвращаясь к отмеченным выше Фактам фонетики и морфологии, мы видим, что здесь дигорскпй характеризуется как бы некоторой «остановкой» или «задержкой» в своем развитии по сравнению с иронским. Чем объяснить эту «остановку»? В другой работе мы по совершенно иным соображениям пришли к выводу, что аланская иммиграция в Центральный Кавказ совершилась двумя волнами. из которых первая, более ранняя, может быть условно названа «дигорской», а вторая, позднейшая -—«иронской» (условно потому, что в действительности окончательное Формирование п иронского, и дигорского племени происходило уже здесь, на Кавказе: об этом см. ниже). Если эта наша гипотеза правильна. то она объясняет и большую архаичность дигорского диалекта: условия жизни в замкнутых ущельях Центрального Кавказа в огромной степени способствовали языковой консервации, и «дигорцы»), раньше изолировавшиеся и попавшие в эти условия, сохранил более архаичный облик языка, чем «ироронцы», находившиеся еще известный период времени в интенсивном междуплеменном общении и движении в условиях открытой равнины.

Установить хронологию Фонетических расхождений иронского и дигорского довольно трудно. Некоторые из них (переход k, g, k' в č, ǯ, č’ перед i. е. переход начального g в q в иронском) относительно недавнего происхождения. Покойный шведский лингвист П. Skôld на основе анализа осетинскпх (аланских) элементов в венгерском приходит к выводу, что в IX в. н. э. некоторые Фонетические расхождения между иронским п дигорскпм уже существовали и что, в частности, венгерским усвоены именно иронскпе формы, а не дигорские[v]. Этот вывод, не противоречащий и нашему предположению о более раннем отходе дигорского к Кавказскому хребту, нуждается. однако. в более солидном обосновании.

Все изложенные выше догадки и соображения, касающиеся преимущественно иранского слоя осетинского языка, могут объяснить лишь часть иронско-дигорских расхождений. В немалой степени эти расхождения (и в первую голову расхождения в лексике) объясняются различиями местных кавказских этноязыковых образований. па территории которых и в процессе скрещения с которыми совершалось Формирование современной осетинской этноязыковой культуры. Эту мысль с предельной ясностью выразил Н. Я. Марр, когда он писал:

«Само деление этой (осетинской. — В. А.) речи на иронское и дигорское наречия и туальский говор находится, судя по всему, в некоторой зависимости от первоначального состава этнической среды, в которую внедрился ариоевропейский язык. Названия трех групп «ирская» или «иронская», «дигорская» или «дигоронская» и «туальская» говорят о прочности местной до-иранской этнической подосновы» (Ossetica-Japhetica. Изв, Ак. Наук. 1918, стр. 2077).

Нам уже приходилось отмечать не раз, что односторонняя трактовка осетинского языка в аспекте только его иранского происхождения грубо ошибочна, затемняет реальный исторический процесс становления осетинской этнической культуры, представляет его как бы в кривом зеркале.

Реальную историю осетинского языка можно строить только исходя из предпосылки, что окончательное Формирование этого языка совершалось не где-то в Средней Азии пли Придонье, а здесь, на Кавказе. в процессе теснейшего взаимодействия и скрещения двух основных языковых стихий: пришлой иранской и местной яфетической в ее нескольких разновидностях.[vi] Только такая концепция позволяет удовлетворительным образом разъяснить осетинский язык как с точки зрения его общей структуры. так и отдельных элементов: Фонетических. морфологических, лексико-семантических, синтаксических. Восстановить сейчас картину тех языков, которые послужили субстратом для осетинских диалектов, конечно, весьма трудно. Памятников от них не сохранилось, а их отложения в осетинском недостаточны для их характеристики. То обстоятельство, что оба диалекта осетинского языка в структурном, типологическом отношении совершенно однородны и в неиранской своей части различаются главным образом в лексике, указывает на то, что те яфетические языки, на базе которых происходило «становление» осетинских диалектов, были языками одной типологии, одного склада, и главным образом словарные расхождения делали их различными языками. Наложившийся на них иранский слой сыграл несомненно роль сближающего, унифицирующего фактора, благодаря которому на основе раздробленных и, по-видимому, многочисленных яфетических языков и диалектов, существовавших на территории современной Осетии, вырос единый в основном осетинский язык, в диалектах и говорах которого «просвечивает», однако. до сих пор прежнее многоязычие.
В итоге картина образования двух основных осетинских диалектов — иронского и дигорского — представляется в следующем виде.

  1. Некоторая, весьма незначительная часть расхождений между ними (в лексике, может быть в Фонетике) восходит, по-видимому, к диалектальным различиям еще в древнеиранский период.

2. Ряд фонетических расхождений и некоторые морфологические следует отнести за счет большей архаичности дигорского диалекта, который, по-видимому, раньше иронского попал в условия замкнутой жизни в Центральном Кавказе и благодаря этому «законсервировал» ряд таких явлений, которые в иронском либо утрачены, либо продвинуты в стороны дальнейшей эволюции.

З. Значительная часть расхождений, главным образом в лексике, отражает, несомненно, различия в той яфетической языковой среде, в которой происходило образование современного языка.

4. Наконец, многие словарные различия следует объяснять, конечно, тем, что дигорский и иронский усваивали слова для одного и того же понятия из различных соседних языков; напр., и. mæqqi (чеч.-инг. meqi, mæqæ) — диг. satalæ (груз. satari) «сапетка из березок».

В настоящее время, в условиях советской действительности. диалекты вступили в новый этап своего развития. Характерная черта этого этапа — небывало быстрое уничтожение вековой замкнутости и взаимного отчуждения диалектов. Никогда процессы и Факторы схождения не преобладали в такой степени над процессами и Факторами расхождения, как сейчас. Могучее и благотворное влияние русского языка и русской культуры, которое чувствуется одинаково на всех диалектах Осетии, становится одним из определяющих Факторов этого новейшего периода в развитии осетинского языка.