Евгения Пчелина
ПОЕЗДКА НА БОЛЬШОЙ ЗЕЛЕНЧУК
Мои многолетние и тщательные поиски прародины осетин, в то время еще мною неверно понимаемой, привели меня в бассейн Большого Зеленчука, левого притока реки Кубани.
По свидетельству Вильгельма Рубрука (1253 г., гл. XІІІ) «Аланы, которые именуются там ас, христиане по греческому обряду, имеют греческие письмена и греческих священников». Здесь, в Закубанье, находилась одна из аланских епархий Византии, отсюда шли кратчайшие пути из северо-кавказских степей в Абхазию и Тмутаракань.
Поводом к моим поискам послужила ираноязычная топонимика этих мест и находка в 1888 г. в Архызе известковой плиты с надписью Х-ХІ вв., где греческими буквами были написаны осетинские имена и стояло слово «фырт», означающее на дигорском диалекте осетинского языка «сын». Эта плита с надписью, описание которой содержится в ряде исследований, из-за отсутствия дорог была оставлена на месте и дальнейшая ее судьба оставалась неизвестной.
Поиски плиты не увенчались успехом. Из расспросов местных стариков, бывших егерей существовавшего здесь до революции охотничьего великокняжеского заповедника выяснилось, что плита исчезла, видимо, около 1940 г. перед постройкой в Архызе туберкулезного санатория. В то время для загрузки печи собирали по всей округе известковые камни.
Продолжая поиски, я нашла в 1946 г. вблизи слияния рек Пшиш и Архыз, истоков Большого Зеленчука, два свалившихся придорожных памятных столба (плиты) с надписями, лежавших недалеко друг от друга. Они находились на древней тропе, которая вела некогда к Тмутаракани. Путь этот пролегал через перевал в хребте Абишира Ахуба и спускался к нижнему течению Кубани по Большой Лабе.
Надписи на плитах показались мне греческими. Боясь повредить их расчисткой букв, я сняла только карандашные перетирки (по тонкому листу бумаги), которые и привезла в Ленинград, в Эрмитаж. Изучая эти перетирки, Г.Ф. Турчанинов высказал мнение, что представленные надписи сделаны глаголицей. Поскольку мне казалось, что в Закубанье могли быть найдены плиты со славянским написанием, предположение Г.Ф. Турчанинова не вызывало сомнения. Однако, не будучи специалистом, я не смогла проверить.
В мае 1955 г. по распоряжению акад. М.Н. Тихомирова мною и сопровождающим меня научным сотрудником Ленинградского отделения Института истории материальной культуры В.П. Любиным обе плиты были перевезены в Москву и сданы в Государственный Исторический музей.
Плиты крайне загрязнены и поросли мхом. Кроме того, студенты Пятигорского педтехникума, будучи в Архызе в 1954 г. на экскурсии, прочертили надписи химическим карандашом. Поэтому, прежде чем делать с плит фотографии, их следует тщательно очистить под наблюдением специалиста. Трудность фотосъемки надписей (камни хранятся в подвале) может быть облегчена снятием с них эстампажей.
Бассейн верхнего течения реки Кубани относительно мало изучен, хотя и представляет огромный научный интерес. Помимо памятников сарматской и аланской культуры, здесь, несомненно, должны быть найдены следы Северо-Кавказской Руси. В многочисленных тамгообразных знаках Закубанья могут быть обнаружены глаголические начертания, отмеченные П.О. Бурачковым для Причерноморья. В литературе имеются и прямые указания на каменные плиты со славянским написанием. Могут быть обнаружены славянские надписи и среди рассеянных по Закубанью многочисленных плит якобы с греческими надписями. Многие из этих памятников отмечены регистрационными работами Г.Н. Прозрителева, Е.Д. Фелицына, В.М. Сысоева и др. Только в районе истоков Большого Зеленчука, вблизи Архыза, по словам стариков, бывших егерей, лесорубов и пастухов, имеется свыше одиннадцати мест, где могут быть камни с надписями. Большое количество памятников аланского времени – церквей, кладбищ, придорожных столбов, плит с надписями находится в Закубанье без надзора. Их необходимо срочно взять под охрану хотя бы краеведческими музеями и школами. Необходимо проводить работу с местным населением, рассказывая о значении этих археологических памятников. Кроме того, надо проверить сообщения о пещерах, где якобы видели старые книги и церковную утварь (например, в пещере между Верхней и Нижней Ермоловской), и принять меры для спасения остатков фресок Х-ХІ вв. в еще уцелевшем храме города Успе (сел. Нижний Архыз). Прежде пустынные лесные массивы Закубанья теперь обжиты. Для нужд Предкавказской степи пущена Невинномысская оросительная система, питающаяся водой из горных рек. По ущельям кое-где уже проложены дороги. В 1944 г. возник леспромхоз с многочисленными поселками лесорубов и мелкими заводами по переработке древесины. В этих условиях проведение разъяснительной работы по охране памятников особенно важно, так как вновь прибывающие по незнанию могут повредить ценнейшие памятники исторического прошлого.
См.: Греко-славянские эпиграфические памятники на Северном Кавказе (Археологический ежегодник АН СССР за 1959 г., Москва, 1960)
