15 мая вся Осетия и Московская Осетинская община отмечали День Осетинского языка и литературы.
Именно сейчас считаю своим долгом написать свои мысли по поводу ситуации вокруг Осетинского языка и Дигорского языка.
По моему глубокому убеждению, мы живём во времена максимальной свободы слова и потому «Дигорский вопрос» меня продолжает удивлять.
Сколько внимания во время празднования дня Осетинского языка было отведено Дигорскому языку? Почему вся научная среда и общественность упорно игнорируют откровенную несправедливость существующую и сегодня? Почему Дигорский язык преподаётся всего в нескольких школах, только одного района и только в 1ом и 2ом классах? Почему не преподаётся во всех школах обоих районов и для детей из дигорских семей во Владикавказе? Почему говоря осетинский язык, мы подразумеваем Ирон авзаг?
Почему представители власти и культурных учреждений упорно игнорируют наличие дигорских поэтов и писателей и возлагают цветы только к памятнику Коста в день осетинского языка и литературы?
Разве Георгий Малиев или Блашка Гуржибеков не внесли вклад в культуру всей Осетии своим необыкновенным творчеством? Сколько передач и статей в прессе было посвящено этим двум, Созуру Баграеву, Сармату Косирати в эти дни?
Если бы последние два года Санкт-Петербургская община не вкладывала силы и средства в поддержание наследия дигорских поэтов, то все выдающие представители творческой дигорской интеллигенции пребывали бы в полном забвении. А ведь первый сборник стихов Блашка вышел раньше первого сборника стихов Къоста, то есть литературная традиция на дигорском языке существовала точно также, как и на иронском.
Давайте озвучим наконец правду, по умолчанию десятки лет, под осетинским языком подразумевается только иронский язык, при переводе говорят Ирон авзаг, исключая полностью Дигорский язык из контекста. Он не существует ни в русском варианте, ни в переводе с русского. И все этим согласны! По умолчанию давно уже дигорский язык превратился в бедного, забубённого родственника, говорить о котором считается крамольным, неподобающим. Как только ты произносишь словосочетание Дигорский язык, тебя называют сепаратистом. Как нам не стыдно? И одновременно с этим мы поддерживаем народ Донбаса, который борется уже столько лет за право говорить на родном языке?
Два моих прадеда основали историко-филологическое общество и до своего ареста руководили этим институтом и большинством учебных, культурных и архивных организаций Осетии. Да, они тоже были репрессированы и именно поэтому их имена также не звучат громко, как имена тех, кто избежал репрессий.
Поэтому считаю своим долгом восстановить справедливость и в отношении недооцененного вклада Алборова Бориса Андреевича и Дзагурова Григория (Губади) Алексеевича в осетинский язык, культуру, образование, науку, архивное дело и искусство, и восстановление справедливости в отношении Дигорского языка.
У иронского языка огромное число почитателей, языковедов, преподавателей, чиновников, которые без моей помощи могут решить его проблемы, а вот у Дигорского языка на сегодняшний день таких людей малая горстка и именно поэтому я решила направить все свои силы помощь «угнетённому языку».
Поэтому вот уже год работаю на под культурным проектом «Дигория» и 15 мая, в день празднования Осетинского языка и Литературы находилась в Российском Университете Дружбы Народов на открытии аудитории Дигорского Языка и Литературы имени Георгия Малиева.
При других обстоятельствах открытие аудитории имени Георгия Малиева в одном из самых престижных университетов страны, в ВУЗе, где обучаются студенты из 160 стран, было бы просто очень приятным и радостным событием, но сегодня, когда Дигорский язык продолжает существовать в самых тяжёлых условиях, считаю что 15 мая 2023 года стало выдающейся датой для всей Дигории и очень надеюсь, что этот день пробудит ото сна дремлющее самосознание.
100 лет назад в столице нашей Родины Москве Сармат Косирати открыл секцию осетинских пролетарских писателей и, будучи еще студентом, начал выпускать с товарищами в Центриздате первый литературный альманах на осетинском языке «Зиу».
Сармат Косирати был одним из первых редакторов газеты Растдзинад, журнала Мах Дуг, директором Осетинского театра.
Поэтому вклад этого человека в Осетинскую культуру и язык невозможно оценить в двух словах. Сейчас я совсем не случайно вспомнила его имя, потому что мне хочется рассказать широким массам населения Северной Осетии, как раньше трактовали Осетинский язык три титана Алборов, Дзагуров и Косирати, которые до 37 года руководили языковой политикой Осетии. Под словосочетанием Осетинский язык подразумевали Иронский и Дигорский языки, судя по протоколам заседаний Историко-Филологического Общества и страниц газеты Растдзинад, которая вмещала в себя статьи на обоих языках в рамках одного номера.
То есть Осетинская газета была двуязычной, достаточно обратиться в архив Национальной Научной Библиотеки Северной Осетии и посмотреть номера Растдзинад за 20ые годы. Во времена своего появления, она не была исключительно Иронской, коей она является теперь. Статьи дигорских авторов или о дигорцах печатались на дигорском языке. У нас было 2 языка, которые абсолютно мирно и дружно сосуществовали на ВСЕХ УРОВНЯХ культурной и образовательной жизни!
Это было абсолютно естественно и совершенно честно в отношении граждан республики Северная Осетия!
Глубоко убеждена, что именно к этой модели существования мы обязаны вернуться. Два языка должны абсолютно равноправно существовать на нашей общей земле.
На фотографиях ниже также вы можете прочитать первые протоколы заседаний Историко-Филологического общества, в которых говорится об основных целях и задачах этого научного учреждения.
Все наши учёные филологи, этнографы, историки и фольклористы сходились во мнении, что основной задачей в Культурном развитии республики является внедрение обучения на родных языках: Дигорском и Иронском, а потому приоритетом являлось написание учебников на Дигорском и Иронском языках для всех классов школ.
Протоколы ИФО хранятся в архиве СОИГСИ, а на фото их публикация в журнале "Историко-филологический архив" за 2007 год, номер 6, посвящённый 120 летию со дня рождения первого осетинского профессора Б.А. Алборова.
С тех пор прошло 100 лет и оба языка находятся в плачевном состоянии, но степень состояния Дигорского языка не сравнима с состоянием дел с иронским. У иронского языка, как я отмечала выше, имеется штат дипломированных преподавателей, школ и ВУЗов, факультет осетинской филологии целиком и полностью занимается лишь иронским языком, в СОИГСИ 99,9% учёных работает с иронским языком, в школах преподаётся лишь иронский язык, при чём и в Дигорском, и в Ирафском районах. Коррумпированное мышление овладело и учёными умами, а это значит, что в среде филологов, занимающимися иронским языком настоящих учёных нет. Настоящий филолог иранист безусловно поднялся бы на защиту Дигорского языка, повсеместно говорил и писал о важности его сохранения для таких наук, как иранистика и индоевропеистика! Как может быть, чтобы на Западе важность сохранения Дигорского языка понимали, а на Родине в Осетии, нет?
Из чего состоит проблема по сути?
Язык вымирает. Для начала необходимо описать проявления этого процесса, затем выявить причины, и на основании этого можно уже очертить все возможные меры по спасению языка и выведения его в область развития.
I. Одним из проявлений вымирания является уменьшение численности носителей языка, которое не соответствует количеству носителей дигорских фамилий. На сегодняшний день существует множество дигорцев не владеющих частично или полностью дигорским языком. Можно было бы предположить, что это люди, проживающие за пределами Дигорского и Ирафского районов, находящиеся в другой языковой среде. Некоторые утверждают, что это происходит не только во Владикавказе, но и в Дигоре, однако установленные мною лично контакты в других сёлах указывают на такую же проблему и в сёлах Ирафского района.
Как и почему это происходит?
1. В первую очередь это результат языковой политики, ставшей преобладающей с 30ых годов прошлого века по отношению ко многим малым языкам.
Преподавание в школах на родных малых языках, в том числе Дигорском языке, было прекращено.
Его место занял русский язык. Но ситуация с дигорским языком оказалась трагичней ситуации других малых языков, скажем Кавказа, так как он был фактически «репрессирован», объявлен контрреволюционным и многие десятилетия несмотря на то, что уже появилась литературная традиция, издавать произведения на дигорском языке было негласно запрещено. Все дигорские поэты и писатели были вынуждены либо писать «в стол», либо писать на иронском языке. Таким образом культурный багаж любого дигорца, рождённого начиная с 40ых годов 20 века, формировался на базе русского языка и культуры.
2. Надо понимать, что во временя существования устной формы Дигорского языка источником пополнения словарного запаса человека являлись эпическое сказительство и те роды деятельности и социальной активности, которые прекратили своё существование в период начала индустриализации и коллективизации. Человек перестал жить охотой, практически исчезло пастушество, исчезло натуральное хозяйство со множеством операций, каждая из которых имела свой собственный набор терминов и выражений, например, обработка шерсти, кожи, прядение, пошив одежды, мыловарение, изготовление различных инструментов, предметов домашней утвари и хозяйства.
Исчезла тысячелетняя традиция эпического сказительства. Язык без преподавания в школе, лишился возможности сохранять свои выразительные средства. Это не является даже билингвальной ситуацией, так как поколения, выросшие после 40ых годов, владеют значительно лучше русским языком. В пункте 2 мы рассмотрим данную ситуацию подробно
За тысячелетия самостоятельного, независимого существования дигорского языка подобные процессы смены уклада безусловно уже имели место, одна деятельность человека уменьшала свой объём в жизни, другая наоборот приобретала более значимый, и это вызывало необходимость появления новой лексики, но в такие моменты дигорский язык часто их создавал своими собственными средствами (конечно, заимствования тоже имели место).
К примеру, появлялись новые культуры, выращиваемые уже на равнине, и появлялось новое слово.
Возьмём «кукурузу», завезённую с другого континента, в дигорском языке появилось слово «нартихуар» нарт+хуар (пища нартов), возьмём траву «укроп», появилось слово «фидхуасæ» фид+хуасæ (приправа для мяса), при чём это растение имеет иное название в иронском языке, огурец появился значительно позже тыквы, потому мы имеем «хуæргæ+насæ» хуæргæ+насæ (кормовая тыква). А вот томаты стали выращивать массово уже в советское, послевоенное время, когда язык был уже обескровлен и новое слово не появилось.
Но естественная жизнь языка была нарушена, его носители часть своего времени стали говорить на другом языке и часть своей деятельности стали описывать средствами другого языка! Если бы в школе продолжалось преподавание на родном языке, то носители сохраняли богатый словарный запас, а в языке вновь и вновь появлялись бы новые слова собственного происхождения для описания новых реалий и знаний. Но всё это происходит на русском и других языках.
3. Третьим губительным фактором является следующий - получение высшего образования на русском языке и ведение профессиональной деятельности на русском языке. Оба процесса тесно взаимосвязаны с понижением уровня владения Дигорсктм языком, это касается поколений, выросших в послевоенное время, которые не слышали сказания на дигорском языке и не учились в школах на дигорском языке (сказительство являлось самой распространённой формой досуга, но и процессом расширения словарного запаса слушателей). Всё преподавание в ВУЗах ведётся на русском языке, это раз. Два, на территории Дигорского и Ирафского районов не существует ВУЗов, потому на протяжении нескольких лет студенты живут в русскоязычной среде, некоторые остаются работать там же, заводят семьи в этой же русскоязычной среде, часто появляются смешанные браки, но даже в моноязычных браках, после длительного пребывания в русскоязычной среде укореняется привычка общения либо полностью, либо частично на русском языке. По возвращении в сёла такие семьи продолжают следовать укоренившейся привычке общения на русском языке. При том, дети могут быть в таких семьях уже полностью русскоговорящими.
4. Следующий губящий фактор – это смешанные браки. За редчайшим исключением, в смешанных браках дигорский язык не выживает. В основном, и супруги в смешанной паре общаются на русском языке, и дети становятся русскоговорящими. Интересно то, что такая судьба постигает в основном браки между иронцами и дигорцами. Мною был отмечен факт, что ранее в сельских семьях, где невестка было русской, она быстро овладевала дигорским языком, и дети в этих браках были носителями дигорского языка. Это происходило до моего рождения и в моём детстве, как обстоят дела сейчас в таких семьях, сведений у меня нет. Единственный пример сегодня – Вадим Зарицкий из Дигоры, который победил в конкурсе чтецов на дигорском языке два года назад.
Главный итог влияния описываемых факторов на дигорский язык: часть дигорцев полностью утеряла способность говорить на родном языке, вторая часть владеет лишь бытовой лексикой, не читает на родном языке, не работает употребляя профессиональную терминологию на дигорском языке, и во время досуга погружается в основном в не дигорскую языковую среду: фильмы, игры, телевидение, интеренет, увеселительные мероприятия.
По моему мнению, люди, владеющие только бытовым языком, не являются полноценными носителями языка. Сегодня, в отличие от 19го века, бытовая лексика из-за сужения домашней деятельности сократилась в разы. Вполне возможно, что набор бытовых слов сегодня насчитывает меньше тысячи единиц. Именно поэтому, я считаю, что число полноценно владеющих дигорским языком, людей, которые в состоянии не просто читать, но понимать поэтические и литературные произведения на Дигорским языке ничтожно мало.
II. Следующее важнейшее проявление вымирания языка - катастрофическое сокращение словарного запаса носителей языка.
С момента проведения первой дигорской конференции мне посчастливилось общаться с дигорскими поэтами и писателями, а также носителями дигорского языка. Мной был обнаружен тот факт, что сегодня носители дигорского языка сталкиваются с трудностями понимания поэзии и прозы. Даже в одном стихотворении для большинства людей имеются незнакомые слова. Непонимание вызывает реакцию отторжения, некоего раздражения, в связи с этим произведения дигорских авторов читает максимально ограниченное число людей. Создаётся впечатление, что эти произведения пишут и читают сами авторы и считанные патриоты родного языка.
При чём, те же самые люди, которые сталкиваются с трудностями понимания и не читают дигорскую поэзию и литературу, могут быть большими книголюбами, которые ежедневно читают художественные произведения на русском языке и собирают большие библиотеки. То есть речь идёт даже о читающей прослойке населения. Но читает она не на дигорском языке. Это просто страшный, вопиющий факт, говорящий о том, что сегодня дигорский язык существует лишь в бытовом варианте, с минимальным объёмом лексики!
Нельзя обманывать себя тем, что всё население дигорского и ирафского района владеет дигорским языком! Оно им не владеет! Если люди не читают и не пишут на родном языке, если они не умеют рассказывать на родном языке сказки своим детям, не употребляют богатую, выразительную лексику, которую мы встречаем в нартских сказаниях и особенно в поэзии и литературе, то они не владеют родным языком.
У меня есть подозрение, что прессу на дигорском языке и журнал Ираф не читают даже все их подписчики. Так как послевоенное поколение уже не обучалось на дигорском языке в школах, у них не было даже предмета дигорский язык, в тоже самое время ни поэзии, ни литературы на дигорском не публиковалось в течение десятилетий, соответственно у этих людей не выработалась привычка читать на дигорском языке. Прессу выписывали их родители! Таким образом, вопрос стоит гораздо острее, чем может показаться на первый взгляд.
Можно сказать, что близкой к полной мере, дигорским языком владело довоенное поколение. Поколение – Царака Тобоева, плюс, минус несколько лет.
А люди среднего возраста 50 лет и младше не читают ни журнал Ираф, ни дигорскую прессу. Исключение составлять могут единицы.
Желающие овладеть дигорским языком с нуля сталкиваются с большими трудностями, так как отсутствует хорошая дидактическая база и актуальный, интересный современному человеку контент. Опять-таки, исключения случаются, как мы знаем на примере Максима Кожевникова из Владимирской области.
Какие же меры необходимо предпринять для возрождения языка?
1. Создание отделения Дигорской Филологии в СОГУ.
2. Развернуть программу пропаганды изучения дигорской грамоты среди взрослого населения и для этого:
3. Открыть курсы дигорского языка для взрослых.
4. Ввести во всех детских садах Дигорского и Ирафского районов обязытельным языком – дигорский, на котором будут проводиться и все обуающие программы и досуг.
5. Написать учебники для всех классов по предметам Родной язык и Родная Литература.
6. Ввести дигорский язык в качестве предмета «Родный язык» в школах, с последующей задачей перевода преподавания всех предметов на дигорском языке, как это было в довоенные годы!
7. Написать учебники по всем предметам на дигорском языке
8. Регулярно проводить дигорский диктант и пропагандировать его для привлечения широких масс.
9. Регулярно проводить конкурсы чтецов и сочинений на дигорском языке.
10. Открыть литературную мастерскую для молодёжи, которую вели бы современные поэты и писатели. Проводить такие мастер – классы по написанию художественных текстов и сценариев на дигорском языке регулярно.
11. Создать независимый Фонд Дигорского языка, средства которого направлять на:
12. Учреждение постоянной премии за заслуги в развитии Дигорского языка и Культуры
13. Создание аудио-видео контента: радиовещания, подкастов, интервью, документальных фильмов, мультфильмов, художественных фильмов.
14. Создать театральные студии на дигорском языке во всех населённых пунктах, в программе которых помимо любых драм. произведений на дигорском языке, будут героические песни и сказительство!
15. Возродить эпическое сказительство на дигорском языке и сделать этот вид деятельности престижным.
16. Создать летние тематические лагеря для детей и подростков с программой по дигорской культуре и истории, также мастер классам любой тематики на дигорском языке.
17. Вести курс языковой политики совместно с иронцами на преподавание всех предметов в школах на дигорском языке в дигороязычной среде
18. Добиться консесуса с иронцами по поводу внедрения иронского и дигорского в ВУЗы и в делопроизводство.
19. Разработка новой терминологии на дигорском языке.
В мире существует пример возрождения запрещённого репрессированного языка – каталонского. В течение 40 лет диктатуры Франко он также был запрещён, видные политические и культурные деятели были либо расстреляны, либо репрессированы и высланы из страны. Там тоже выросли поколения людей, не говорящих на родном языке. Но с 80ых годов прошлого века народ Каталонии предпринял все возможные меры по сохранению языка. Сегодня на каталонском языке ведётся преподавание во всех учебных заведениях, начиная с яслей и заканчивая международными магистратурами и аспирантурами. Ведётся делопроизводство на 2 языках: испанском и каталонском. В любом государственном учреждении у вас есть выбор бланка на одном из двух языков. Интересно, что как раз пожилые люди не говорят на языке, а молодёжь вся уже каталано язычная.
После почти 20 лет жизни в Каталонии, будучи профессиональным филологом, закончив там аспирантуру, прекрасно понимаю механизмы реализации данной задачи и готова свой опыт перевести в практическую деятельность для спасения дигорского языка.
Зарина Алборты.
