ПАСТУХИ ЧЕРНОЙ И БЕЛОЙ ГОРЫ
Бедняк, уходя из аула, сказал: «Свои десять овец я до тех пор буду пасти на Черной горе, покуда они не размножатся в тысячи, покуда мои козлы не станут ростом с жеребят, покуда мои бараны не станут ростом, как быки». И вот прослышали кабардинские князья Биаслановы, что на Черной горе пастух пасет несметные стада овец, что он вырастил козлов ростом с жеребенка, а бараны его ростом с быка, и решили они овладеть гуртами пастуха. Вечером пастух, играя на свирели, вел свои гурты за собой в кошару. Вдруг сосед его, пастух с Белой горы, заиграл на свирели: «Эй, пастух с Черной горы, ждет тебя горе: в твоей кошаре Биаслановы, их двенадцать, твои гурты делят уже между собой». И в ответ ему запел пастух Черной горы: «О, добрый мой сосед, помоги мне, научи, как избавиться мне от этой стаи волков». «Я научу тебя этому, только отдай мне свое пастбище Балцау». И согласился пастух Черной горы, уступил свое пастбище Балцау соседу своему, который в песне сообщил ему: «Когда придешь к себе в кошару, то будь приветлив с гостями и радостно их встреть словами: «О, добро пожаловать, братья моей матери». Потом зарежь им на шашлык золотистого барана, что украшением твоих гуртов является. Мясом накорми, но не давай им бульон испробовать, а там будет видно, что бог судил».
Так и сделал пастух Черной горы. Гости замешкались, когда пастух назвал их братьями своей матери и стали шептаться.
«У нас, кажется, не было такого племянника». Когда они поели мяса и старший попросил бульона, пастух сделал вид, что овчарку хочет прогнать и мимоходом опрокинул
котел.
Биаслановы все, за исключением младшего, скончались внезапно, сидя на своих местах, а младший был догадливый, он припал к земле и успел глотнуть бульона.
- Да не простит тебе бог, - сказал он, - мы уже раздумали и не хотели больше отбирать твой гурт, - и скончался. Пастух собрал их оружие и двенадцать коней, погнал свой гурт в аул.
ЖЕНА
В лесу Дзараха сидела шайка абреков, поджидая свою добычу у тропы. Вот на тропе показался джигит лихой на прекрасном коне, с оружием. Вид у него такой был, что целая шайка не осмелилась на него напасть и пропустила его. На другой день этот же самый джигит, ехавший обратно по той же тропе, был похож на пустую бурку. Шайка обезоружила его, коня отобрала.
И стал просить джигит:
- Убейте меня.
Но шайка не хотела исполнять его просьбы. В конце концов старший из абреков спросил джигита: «Вчера ты имел такой вид, что мы не посмели тебя тронуть, а сегодня, возвращаясь обратно, ты имел такой вид, что никто тебя уже не боялся. Отчего это?»
И сказал им джигит: «У меня плохая жена, я бы развелся с ней, но дети имеются у меня от нее. Вчера, уезжая из дома, я радовался, что хоть на день разлучаюсь с ней, и все силы мои ожили, а сегодня, возвращаясь домой, думал увижу - и силы мои покинули меня. Этим воспользовались вы и обесчестили меня, убейте меня, чтобы я хоть кровью искупил свой позор».
Старший из абреков вернул ему оружие и коня и сказал: «Поезжай своей дорогой».
ЗМЕЯ И ПАСТУХ
Горный пастух в полдень пригонял свой гурт в пещеру и там отдыхал от жары. Однажды он увидел, как змея выползла из своей норы, из темного угла пещеры. Пастух хотел убить ее, потом раздумал и поставил змее чашку молока, она выпила все молоко и в чашку изо рта выбросила золотую монету. Пастух, увидев такое чудо, очень обрадовался и стал каждый день класть у норки змеи чашу молока и каждый раз находил в ней золотую монету. Однажды пастух подумал: «Давай я убью змею и разрою ее норку, там все золото и заберу». Стал пастух с палкой у норки, и когда змея выползла, ударил ее, хвост змеи отлетел и остался, а змея успела скрыться в норке. После такой неудачи пастух не решился разрывать норку, думал-думал, как быть, и решил: «Змея мне будет мстить, надо убраться из этой пещеры». И перебрался в другое место, но змея нашла пастуха. Вползла в его жилище и задушила ребенка в колыбели. Вечером пастух, увидев своего ребенка, догадался, что это сделала змея. Долго он думал, что делать, как быть ему теперь, и решил: «Надо помириться со змеей, иначе она может истребить и стадо мое».
Пришел пастух в ту пещеру, где жила змея и дождался ее выхода из норки. Вот она выползла и спрашивает пастуха: «Что тебе надо, зачем еще пришел?»
- Прости мне, змея, мою глупость. Я поступил с тобой нехорошо и хочу помириться с тобой.
И сказала ему змея:
- Мира не может быть между нами. Вспомнив о своем хвосте, я каждый раз буду снова переживать горе, и ненависть к тебе будет вечно жить во мне. Вспомнив о своем ребенке, ты тоже будешь снова переживать каждый день свое горе, и ненависть твоя ко мне вечно будет жива. Нет, уходи отсюда подобру-поздорову.
И ушел пастух с той местности совсем.
КОНЬ
Горец ехал с женой и остановился у родника отдохнуть и кобылу свою напоить. К этому роднику вдруг подъехал лихой джигит на прекрасном жеребце-шаулохе.
- Ох, иметь бы от этого жеребца жеребенка нам, - шепчутся жена и муж, потом горец попросил у джигита: сделай милость, нам очень хочется иметь жеребенка жеребца. Проси, что угодно - мы заплатим тебе, только сделай милость...
- Пусть жена твоя обнимет меня, и я согласен исполнить вашу просьбу, - сказал джигит.
Долго раздумывали муж и жена, такой позор допустить легко ли? Но в голову им пришла мысль: «Мы наедине, никто не увидит, а оттого, что жена обнимет джигита, ничего же не случится с ней». Согласились. Джигит удовлетворил просьбу. Сидят, отдыхают. Потом, когда джигит сел на коня, он потребовал условленной платы, но когда жена горца протянула руки, чтобы обнять нагнувшегося всадника, джигит подхватил ее и поскакал. Горец на своей кобыле гнался за ним, но никак не мог догнать. Джигит направил коня к пропасти. Конь его, как птица, перелетел через пропасть, а горец остался на этой стороне. Джигит и крикнул
ему:
«Кобыла родит тебе жеребенка, ухаживай за ним, когда он начнет брать эту пропасть, разыщи меня».
Ускакал джигит, а горец, вернувшись к себе в аул, объявил, что жена умерла, и он похоронил ее в дороге, поминки устроил, чтобы скрыть свой позор. Когда кобыла принесла ему жеребенка, он ухаживал за ним лучше, чем за сыном. Вот он оседлал двухлетку и поехал к той пропасти. Конь, как птица, перелетел через пропасть. Тогда горец поехал искать свою жену и нашел ее в ауле одном у родника, но она ему сказала:
«Я уже постарела, детей имею от нового мужа, от меня тебе пользы не будет, но у моего мужа от прежней жены осталась дочь, сегодня ее выдаем замуж, похити ее себе в жены, а я помогу тебе».
Она по уговору с ним привела к роднику дочь своего мужа, горец ее подхватил и поскакал. Тревога. Никто не мог догнать, только отец девушки на своем жеребце стал догонять, но он крикнул горцу: «Подрежь нагрудник коня». Как только горец подрезал нагрудник, конь его, как орел, полетел и исчез.
Люди спросили у отца похищенной девушки: «Зачем ты научил похитителя, ты ведь уже догонял его и мог отобрать свою дочь».
А он в ответ:
- Этот конь от моего жеребца, я не хотел опозорить своего коня.
ПЕСНЯ О ТОТРАДЗЕ
В Кулгае, на весь Кулгай бросила клич вдова абрека, носившая траур по убитому мужу: «Кто за кровь мужа моего отомстит, тому я подарю его наряд, его оружие и коня его с седлом». И слетелись двенадцать джигитов и сказали: «Мы тебе трех врагов твоих приведем и заколем их на могиле твоего мужа». В ту пору из Зильги в село Арык гонцы прибыли, скликали они людей на свадьбу, но старый Тотрадз, сын Бероза, отказался идти на свадьбу: «Народ стадо мне поручил», - сказал он и ушел в степь пастухом. Но когда вечером стадо возвращалось в село, Тотрадз обнаружил нехватку скота, сел старый Тотрадз на своего серого маштака и поехал искать по холмам Арыка. Вот видит он всадников Двенадцать и подумал: на свадьбу едут, и приветствует их: «Дай бог вам счастья, свадебные гости». Старший из всадников улыбнулся. «Этот старик от испуга нас приветствует», и сказал своим спутникам: «Заберите и этого старика, он тоже пригодится нам». Поняв, что это не свадебные гости, а душегубы-абреки, Тотрадз за кремневку схватился и залег на земле за уложенным конем своим. Из двенадцати семь он убил и его самого убили. Когда пять абреков привезли в аул семь трупов своих товарищей, вдова взяла в руки двенадцатиструнную арфу свою и запела песню о том, что «отныне я перестаю носить траур». «О джигиты Кулгая, позор вам. Старик вас так перебил, а что было бы, если бы он еще был молодым, он бы и жен у вас отобрал».
СКУПОЙ
Горец, богатый овцевод, пришел на рынок покупать потроха. Торгуется с мясником. «Где дешевле?» «В городе дешевле на две копейки», - сказал ему мясник. Горец поехал, в город, но там тоже торгуется: «Где еще дешевле?» «В соседнем селе дешевле на копейку», - посоветовал горцу торговец. Горец поехал в это село, там он купил потроха, любезный торговец позвал его к себе в гости, угостил горца на славу, но ночью горец заметил, что его хозяин с женой поднялись и куда-то собираются с длинными палками. Горец пошел за ними следом и попал на кладбище, и вот видит он чудо. Муж и жена колотят палками могилу: «Вот тебе! Вот тебе» - приговаривали они. Когда устали и отправились домой, горец и спросил у них, что это значит? Почему били эту могилу? Они и ответили, что в этой могиле похоронен прежний муж хозяйки, он был так скуп, что, торгуя мясом, жалел для себя костей на суп. Умер и все осталось жене, она вышла за другого и теперь живут хорошо, но жена со своим новым мужем каждую ночь ходит мстить скупому, что не хотел пользоваться благами своего труда.
ДОБРО
У горца на глазу ячмень вскочил, он обратился к старому лекарю, и тот его вылечил, но при каждой встрече напоминал ему:
- А как я тебе спас глаз твой, а? Помни, если бы не я, ты бы глаза своего лишился и теперь бы ходил среди людей косым уродом.
Однажды горец, выслушав очередное напоминание лекаря, выколол себе глаз:
- Чем каждый раз тебя слушать, лучше совсем остаться без глаз, сказал он лекарю.
Такова уж натура людей - и добро-то некоторые лекари превращают в источник горя.
РОДИНА
Сафар К. переселился в свое время с горскими мухаджирами в Турцию, но как-то вернулся на родину погостить. Он жил в селе Кора, на горе над рекой у Урусхана К. Однажды мальчики, игравшие около кунакской, обратили внимание на Сафара. Он сидел сгорбившись, уставившись глазами в рощу Мантагкуп, где резвился в детстве в играх со своими сверстниками, и капли слез текли по лицу старика. Очнувшись, он вздрогнул и, заметив внимание к себе детворы, сказал: «Детское сердце, память долго хранит все. Запомните мое признание. Я в Турции живу неплохо, но каждую ночь вижу сон под деревьями. Родина! Я приехал, чтобы посмотреть на эту будто играю вот в этой роще, рощу, и вновь надо уехать, снова я расстаюсь с этой рощей», слезы снова покатились. «Дочь просила камень из Урсдона привезти ей. Я повезу».
Камень, родной камень, из родной быстрой речки – какое скромное и вместе с тем великое желание.
ПСИХОЛОГИЯ
Слепой горец усердно молился богу, прося у него зрения, но когда бог дал ему глаза, он стал просить и брови.
КАМЕННЫЙ ТУР
Около Ход-Дзуара до сих пор стоит этот камень. Легенда повествует о нем следующее. У жителей Ход вожаком боях с врагами был тур, и никто не мог осились ходовсев. Тур во время тревоги появлялся из-под камня. Однажды пастушок, пасший телят, поднял тревогу. Тур, как всегда, появился из-под камня и спрашивает у пастушка: «Что случилось?» Пастушок улыбнулся и ответил: «Ничего не случилось, я хотел посмотреть на тебя и поднял тревогу, чтобы ты показался». Тогда тур очень рассердился и сказал: «Всякие мальчишки будут надо мной глумиться, лучше не жить и ударился головой о скалу и окаменел. С тех пор тур-камень стоит около Ход-Дзуара. Во время засухи горцы топленым салом обливали этот камень и... «приходил дождь».
ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ЖЕЛУДОК
Охотники, оставшиеся ночью в лесу, пожарили шашлык и съели его. Захотелось им пить, но вокруг нигде не было Источников. Стали искать, вот один из них в овраге нашел воду, но в чем было нести ее своим товарищам? Он случайно споткнулся о кусочек кожи, намочил ее и стал наливать в нее, она росла как бурдюк. Так охотник в этом бурдюке принес воды, всех напоил. Стали все судить да рядить, что это за кожа, которая так растягивается. Один из них сказал: «Это человеческий желудок, он весь свет может вместить».
ДОРОГА
Лошадь и ишак поспорили, кто из них лучше и быстрее скачет. Они решили поскакать. Лошадь обогнала осла, тогда осел со свойственным ему упрямством сказал: «Дорога виновата». Он предложил поскакать в гору по горным тропам. Лошадь согласилась. Поскакав, лошадь на полпути пала, а осел шел своим обычным шагом и добрался до вершины горы. Так осел победил лошадь.
